Чтоб бумагу не марать

Дядя Стёпа пеликан.

Когда разговор об альбатросах принял серьёзный оборот, я незаметно ускользнул из комнаты и направился к книжному шкафу за томиком Брэма, надеясь окончательно разрешить все сомнения по поводу сущности этой солидной птицы. Что мне всегда нравилось в «Жизни животных», так это глубокие психологические характеристики зверей вместо скучных криминальных сводок с размерами тварей, числом костей и зубов у них, устройством пищеварения и особенностями рождения детёнышей. Так, привлекая сведения внимательных и умных очевидцев, об альбатросе старина Брэм писал следующее:

В его движениях не заметно ни малейшего напряжения, а только сила и выносливость, соединенные с красотой. С истинной грацией плывет он по воздуху, наклоняясь из стороны в сторону, скользя над самыми волнами; затем взвивается в вышину и парит там с одинаковой свободой и легкостью. Полет его так быстр, что через несколько мгновений после того, как он только что был вблизи корабля, его видишь уже далеко, поднимающимся и опускающимся вместе с волнами. В бурю он летает как по ветру, так и против него, носясь жизнерадостно над гребнями волн, поднятыми завывающей бурей.

Следующее замечание как раз подходило для нашего спора.

Зато на суше он теряет всю свою грацию и подвижность и неповоротливо держится на палубе корабля, подвергаясь здесь, по утверждению Пехуэль-Леше, морской болезни.

Конечно, оставались сомнения, что Пехуэлю-Леше просто не повезло со спутником во время морской поездки. Тогда я перешёл к следующим строкам, вызвавшим тоже немало разногласий.

Об умственных способностях альбатроса трудно составить себе определенное понятие, так как жизнь его находится совершенно в особых условиях. Неустрашимость, с которой птица эта приближается к человеку, и бессмысленная отвага, проявляемая ею в некоторых случаях, не свидетельствуют еще об ее слабоумии.

Дальше следовало пояснение, основанное на рассказах моряков и вступавшее, по мнению некоторых, в противоречие с предыдущим отрывком.

Жадность альбатроса превосходит его осторожность; если он голоден, то часто раз 6-8 дает поймать себя на удочку и, выпущенный на свободу, еще с окровавленным клювом тотчас же снова бросается на приманку.

Усыпав такими богатыми сведениями собеседников, я, гордый и довольный, ушёл с книжкой к себе.


P.S. А в университетские годы я, помню, читал в библиотеке замечательный «Журнал министерства народного просвещения» и, не найдя ничего важного по моей теме, стал просматривать другие разделы. Так я наткнулся на статью об утконосах. Радости моей не было предела, я даже соблазнил всех рядом сидящих в читальном зале следующими восхитительными строками.

Орниториг (так именуют утконоса на латыни) любит спокойную воду речных заливов и бухт; плавает и ныряет с отличной лёгкостью; питается водяными насекомыми, гусеницами и речными раковинами... Ловкость и понятливость его развиты в довольно высокой степени.

Журнал министерства народного просвещения. СПб., 1848. Ч. 58. № 4. Отд. VII. C. 21–22.